Снежная 09/10. Паводок.

Снежная не похожа на другие пещеры. В ней нет красивых натеков, как в крымских пещерах, в ней нет горизонтальных ровных и сухих меандров, нет в ней и настроения у человека «вышел прогуляться». В ней есть коварные пороги с ревущими водопадами, которые утягивают за собой, тропы, нависающие над пропастью, узкие, рвущие комбинезоны, ходы в завалах с перепадами высот в десятки метров, бесконечные реки, и прочие прелести спелеологии. Несмотря на свою глубину, вертикальные участки меркнут и становятся незаметными на фоне бесконечных горизонталей и маршрутов в духе «подземного альпинизма».
…и, конечно же, паводки катастрофических масштабов.

Снежная 09-10:

Вертолет медленно и натужно набирает высоту. Он кряхтит и карабкается. Мы делаем пару кругов почета над огромной пропастью Снежной. Сидя в вертолете, она кажется маленькой ямкой средь бескрайних заснеженных вершин Бзыбского массива. Но это лишь иллюзия. Выбрав место для посадки и сев одним колесом в снег, группа из шести спелеологов оперативно, буквально за считанные секунды, выгружается на склоны Хипсты.



15 декабря. 10 часов утра: Саша ушел делать навеску, остальные собирают грозди мешков для спуска. 16 часов: работаем – спускаем все до первого ПБЛа -250м. Очень долго и очень медленно. Работы на дне запланированы масштабные: наша команда пытается доставить на дно пещеры перфораторы, снаряжение для восхождения, веревки, еду. Более 35 транспортных мешков, включая негабаритный генератор. Времени любоваться причудливыми ледяными формами и огромным снежным конусом, высота которого составляет около 50м. на дне Большого Зала, просто не было.



Больше всего времени отнял длинный и узкий перелаз. Он имеет две щели вниз, которые проходятся распором. Одна – это ход в малый зал, метров 20 глубиной. Вторая – 8ми метровый очень неприятный колодец, в который вываливаешься на выдохе из узкого лаза. Ничего технически сложного, но переносить по щелям, где сам еле-еле помещаешься, еще и трансы – это непросто. Много хлопот доставил бензиновый генератор, который приходилось расчехлять в наиболее узких местах.

Уставшие пришли в лагерь. Засыпали прямо над мисками с едой. У Паши был праздник-- день рождения. Я думаю, он запомнит его на всю жизнь.



16 декабря. Вечер: Выдвигаемся в Университетский зал. Довольно быстро дошли до Большого колодца. Собирая на спуск грозди транспортных мешков, я нервно сглотнул, вывешиваясь в 168 метровую бутылку. Нет ни стен, ни дна: ты висишь в пустоте. Ээээх! Какие там фотокадры пропали… Натуральный биг-вол. Как мы ютились на этих полках, заваленными веревкой и трансами! С руганью Саши и божьей помощью спустились в Университетский зал, который является дном Большого Колодца. Правда, на последней полке у нас с Кирей сломалось ухо, на котором мы подвесили stop с девятью трансами. Stop пролетел по диагонали между нами и лег точнехонько на перегибе полки, повалив нас. Татьяна велела Кире лезть за перегиб полки, и дотянуться до «убежавшего» от нас Stopа. Так он мне и спускал: Кирина задница на полке, а сам Киря головой вниз над 55 метровой пропастью жмет на ручку спусковухи.



17 декабря. Под вечер: Донесли по 2 транса до 3-го завала. Что там началось: ручей-завал-ручей-завал-ручей… и так до бесконечности. Ползая по этому хаосу глыб и воды с перепадами высот в десятки метров, наконец, вышли к ручью Водопадному и месту, где решили оставить груз. На сегодня хватит. Назад добежали налегке за час с небольшим. Назавтра нас ждал выход на основную реку. Реку Снежную, реку красивую и очень коварную.

18 декабря. Вечер: Полностью ушли из Университетского зала, и все стадо мешков погнали до 4-го завала. Шли легко и непринужденно. Наконец вышли на реку и первые водопады: здорово! На 4ый завал пришли не уставшие. Могли идти дальше, но решили почему-то ночевать здесь. Место неудобное... какие-то дыры вниз, нагромождения камней. Палатку некуда ставить. Шутили, что надо страховаться, дабы не выпасть во сне из палатки.

19 декабря: Саша ушел искать дорогу с 4-го завала в зал Надежды. По этому маршруту ходило всего 2 человека за всю историю исследования Снежной. Саша вернулся минут через 15. Сказал, что все нашел. (Странно, быстро как-то получилось). Ладно. Собрались и полезли наверх. Вскоре прояснилось как он «нашел» дорогу. Ровно до первого турика, установленного Александром Морозовым в начале 80х годов. Хе-хе... Сегодняшний выход обещает быть интересным: иди не знаю куда. Перекуривая на очередном «Сейчас погоди, я сбегаю, посмотрю, туда ли» мне это блуждание надоело, и я сам полез искать. Спустя 15 минут я без особого труда нашел 319-й маркер Мавлюдова. Ребята хихикают: Костя спас экспедицию. После дюжины очек и каких-то трещин опять тупик. Татьяна утверждает: «Надо идти против ветра». Саша опять тыкается во все щели. Дима заявил: «Ну-ка, сходи опять, этому Сусанину найди дорогу». Я полез в первую попавшуюся щель, и… и оказался в Цветочном ходе. Опять хохот. Ну, все - это мои места, - какое-никакое, а первопрохождение в теле огромного завала. (Как потом утверждал Саша именно этой дорогой никто еще не ходил)
Через некоторое время мы оказались в зале Победы. Немного передохнув, снова вернулись на 4-й завал за оставшимися мешками – предстояла вторая ходка.

20 декабря: Из Победы вышли на реку. О! Как приятно плыть по глубокой реке. Все здорово, только гидрокостюм в левой ноге протекает. Ну и руки… Руки уже хронически доставать меня начали. В 4-х градусной воде они постоянно замерзали. Перчатки из неопрена разорвались и потому не сильно улучшали ситуацию. До Дольмена дошли без особых напрягов. Но серия навесок, ползание по завалам и поднятиеспуск с Дольмена с тем количеством груза, которое у нас было, сильно тормозило процесс. Саша ругался. На смешной переход от Дольмена до Ожидания в полтора часа мы шли, чуть ли не 5 часов. В Ожидании уже не соображали от усталости.

21 декабря: Дневка в Ожидании. Заклеивали текущие гидры, латали комбезы. Валялись и ничего не делали. Я грел руки.

22-23 декабря: Вышли на Гремячий. Я плохо помню детали. До Гремячего, Забытый Зал удивил меня своим экстримом. Я чуть не рыдал там, прижимаясь к камням, траверсуя стенки в боязни плюхнутся в чернеющие пустоты подо мной. Гремячий – отличная стоянка. Но мы не высохли. Я лег мокрым в спальник в надежде просушить во время сна термик. Замерзли. Всю ночь дрожал. Утром позавтракали и в путь.



24 декабря: Я никогда не праздновал свой день рождения. А занимался любимыми делами в этот день. Не знаю. Занимался ли я сейчас любимым делом, но именно в свой день рождения я пересек заветную отметку глубины в километр и увидел потрясающей красоты и размеров водопад Рекордный. Исполинский… с высоты 12 этажного здания шквал воды несется вниз. Он ревет и всем видом показывает: «Бойся меня, человек! Бойся!» И Татьяна наверху светит фонарем, как луна, спускаясь к нам. Завораживающее зрелище. Сфотографировать такое невозможно. Уж очень большие объемы.
В Глиняном зале мне подарили лимон, поздравив с праздником. Мы выпили коньяка и долго еще обсуждали предстоящий путь.

25 декабря: Из Глиняного вышли на финишную прямую. Больше половины пути прошли бодро. Глубокие переплывы, аквашкуродер, байпас – знакомые места по сотням фотографий, выложенных в Интернете. Саша сказал: «Готовьтесь, сейчас будет самая веселая часть пещеры». Стало интересно: что же может быть веселее после всех этих наших срывов, проплывов, распоров над засасывающими водопадами, прыжкам по камням над зияющими пропастями, шкуродерами, где я вечно застревал,… что может быть хуже?
Это были Ревущие каскады - порядка 15 небольших, но очень коварных водопадов. Трансы и человека буквально затягивает в пенящиеся водовороты. И приходится скальниками, навесочками и авантюрными переплывами проходить все это, опасаясь, что вода тебя утащит. Все ревет, слабо слышен даже крик. Общались при помощи мигания фонарей. Сверху льет, сбоку струи тебе в лицо, ноги и трансы утягивает бешеным течением вниз по порогам. На одном водопаде мой транс унесло под язык водопада. Делать нечего, я прицелился, задержал дыхание и нырнул под водопад. Транс схватил сразу же. По голове тот час шибануло водой, как будто дубинкой врезали. Настала тишина. Как здорово! Все тихо! Никакого рева. Я дернулся от водопада к стенке. Камень, зацепка, камень, распор.. я на суше. Транс, где он? А вот он. Прицеплен на усе. Господи, как тихо то! Вода вроде идет так же, а в ушах глухой-глухой тихий такой шум. Стою на полке, с каски, с фонаря стекает вода. Заливает глаза. Ничего не вижу. Смотрю – меня толкают: поворачиваюсь: Паша натужно открывает рот. Видимо кричит что-то мне. Я его не слышу. Я ничего не слышу - меня оглушило! Схватил трансы и поскакал дальше. Через минут пять рев водопадов опять занял свое законное место в звуковом диапазоне моих ушей.
Решили встать в ИГАНе, хотя до Икса оставалось немного реки и Олимпийский водопад (самый большой водопад в пещере.) Саша резонно решил, что навешивать Олимпийский лучше на свежие силы. Работать уставшим на высоте не есть хорошо.

26 декабря: От ИГАНа до Олимпийского дошли за считанные минуты - даже трансы не загидривали. Я по привычке кинул «Зеленый лагерь» в воду и услышал ругань Саши. Елки-палки наша палатка теперь вся в воде. Олимпийский прошли с небольшой задержкой. Пока Саша шаманил с навеской, я болтался между Димой и Пашей на навеске в месте перегиба водопада. Каждые 2 минуты с завидным постоянством мне в лицо били случайно выпавшие из общего потока струи. Внизу темно: видимо глубоко. Слева стена, справа в двух метрах бешено падающая вниз вода. Ну, наконец, точка фонаря Димы исчезла из виду – значит, спустился. На всякий случай подергал веревку: не отзывается. Перестегнулся и поехал вниз.
Ну, вот мы на песочке… Пляж! Дно зала Икс поражает. Прямо рай в этот аду из камней и воды. Весь вечер занимались устройством площадок, выкладыванием вещей. Праздничный ужин. Ну, можно и спать залечь. На много-много часов. Наконец выспимся. Дошли за 12 дней. С нашим грузом вполне неплохой результат. Впереди ждала неделя работы на дне…



27 декабря: Легко оделись. Оставив всю эту кучу трансов, пошли гулять. Дело в том, что в том году зимой Саша открыл новую реку. А дальше – неизвестность. И мы двинулись на встречу открытиям. Вот и дно пещеры, вот и легендарный непроходимый завал метрострой (с 1985 года его никто не мог пройти, да и сейчас основная загадка его не открыта – он пройден не по диаметру, а по сектору одной стороны.) Огромный завал - 100 метров вверх и столько же вниз. Ориентироваться в нем практически невозможно. Насыпьте в стакан семечек. Представьте себя муравьем на дне стакана и вам надо вылезти наверх стакана и спуститься вниз. Тут то же самое. Только не семечки, а камни, не муравьи, а люди. Саша знает основные пути в завале очень неплохо. Дошли до открытого им той зимой Тронхэлла, (самый большой зал на зап. Кавказе) без особых приключений. Огроменный зал! Камни, глыбы и песок. Много песка. И темнота. Стен не видно. Такое ощущение, что ты на луне. Идешь, идешь по пустыне. Только слева и справа силуэты каменных останцев.
Далее Петин меандр. Какой он длинный. Я детально изучал топосъемки перед выездом. Мне все казалось гораздо короче. А мы уже четвертый час бежим на встречу неизведанному. Пошли перила, завалы. Глина, много глины. Вот и озеро Морозова – нынешнее дно пещеры. Вот и новая река, названная в честь Татьяны Немченко. Это не пещерная река. Она как городской коллектор. В Неглинке были? Диггерством занимались? Тоже самое: арка-свод потолка, тихая река, песок, островки гальки мелкой фракции.. ни тебе водопадов, ни скальников, ни ревущих каскадов. Хоть на лодке плыви.



Вот и полусифон. Тут не пройдешь просто. Надо нырять. Расстояние между потолком и водой – 10 сантиметров. Чуть дернулся – пошла волна и нос под водой. Не ныряя, пройти первую арку смог только я. И то, плывя на спине. Только нос и фонарь торчали из воды. Фонарь упирался в потолок. Греб только пальцами – боялся всколыхнуть воду. Руки.. Господи, как им холодно. Ну ладно, это не повод останавливаться. Ребята стоят по ту строну – не решаются плыть. А мне забавно. Мне очень нравится вода. Только холодно рукам. Решаем следующее: после меня разгоняется Саша и ныряет, я его хватаю под водой и выдергиваю в то место, где сможет торчать его голова и он сможет вздохнуть. Сказано-сделано. Я вытягиваю руки, хватаю его и изо всех сил дергаю на себя. С квадратными глазами Сашка выныривает. Следующий Паша. Аналогично его протаскиваю.
Дальше ход сужается. Татьяна наотрез отказалась нырять. Она сказала – здесь что-то не так! Как же она была права. Через пару дней ее слова материализуются. А пока. Пока я пытаюсь проплыть вторую часть полу сифона. И так и эдак. Нет. Слишком узко – каска застревает. Без каски плыть не рискнул. Руки. Они вообще скрючились от холода и перестали работать. Решили идти назад. Ладно, отложим на другой выход, видимо воды больше чем обычно.
Назад бежим. Именно бежим. Несемся. Эйфория плавания в воде у меня прошла, и я понял – моим рукам конец. Вообще онемели. Я их в рот пихал, чтоб согреть.
Проходя Пенелопу, заметили, что железный маркер (-1320) затоплен. Вода поднялась более чем на метр за несколько часов. Не удивительно, что мы не смогли проплыть полусифон. Наверное, он вообще скоро закроется водой.

Пришли в ИКС. Нас встретил Дима. Он был встревожен. Первый вопрос: «Как вы? Почему так долго?» Говорит – шум водопада Олимпийского усилился, и все ручьи, втекающие в зал ИКС, стали более полноводными. Мы посмеялись, рассказали о своих приключениях и стали ужинать.
Водопад действительно ревел. Ревел как двигатель самолета-истребителя. С басами и каким-то урчанием. Я пошел в туалет (он находился на полпути от ПБЛа к водопаду) и впервые заметил взвесь (как туман) – мельчайшие капельки воды в воздухе. Но мысль: сейчас же зима! А зимой нет паводков! - тот час убила всю тревогу.
Поужинали, легли спать.

28 декабря: Саша и Киря собрались бахать заряды в метрострое. Я отказался, потому, что надо шить комбинезон, который разорвался в клочья, пока я тискался между камней метростроя. Дима с травмой руки тоже сидит в лагере (на Ревущих каскадах он неудачно упал. Или удачно? Говорит, если бы не на руку, то его унесло бы течением). Паша с нами. Наша задача: завести затекший генератор, перебрать перфораторы. Привести технику в исправное состояние. Татьяна ушла с ребятами на работы.
А у нас.. оо! Вот такую спелеологию я люблю: лежишь в теплом спальнике в палатке, перед горелкой, пьешь коньячок с шоколадкой, слушаешь музыку и треплешься с ребятами. Лень было даже вылезти комбинезон зашивать. Только к вечеру заплатку поставил.
Пришла Татьяна, рассказала, что вода стала еще выше. Зал Пенелопы потихоньку затапливается. Слушаем водопад. То ли, ревет, то ли не ревет. А может мы просто привыкли к этому шуму. Звуки какие-то дискретные. 30 секунд ревет, потом журчит - и не знаешь, показалось тебе или нет. Дима вышел посмотреть на него. Вернулся и сообщил, что не дошел: в воздухе водяной туман и брызги в лицо бьют за много метров до площадки у водопада. Ничего не видно.
Ну и хрен с ним. Я съел конфет, выпил чай и завалился на бок.
Вечером вылез Саша с Кирей. Взорвать не получилось – сопротивление провода большое. Давай тестировать нихромовую нить. Поняли в чем ошибка. Ладно. Завтра пойдем и бахнем.
Дима гулял по Иксу пока мы бегали на Татьянину реку, и заметил под потоком висящий транспортный мешок. Поступило предложение его достать - мало ли он полон коньяком, ну или хотя бы тушенкой. Мы взяли скай-хук, 20 метров реп шнура и ушли на шуточные спас работы.
Подходя к водопаду, Дима сказал: «Чуешь как ревет? И взвесь воды в воздухе».

«Уху», – ответил я.
В нише одной из стен зала с потолка стекал ручей, тяряясь где-то между завалами глыб осыпи.

«Вооон там транс», – Дима показал рукой.

Охохо! Высоко его вода закинула (в голове представился уровень затопления зала). «И как его планируешь достать?»

«Не знаю – ответил Дима – давай скай-хук к репе привяжем и закидывать будем. Авось зацепим и сдернем?»

«Не-не. Я не докину. Надо лезть выше».
Димка с рукой больной, ему лезть опасно. Я полез по камням, нашел какую-то полку и пошел траверсом по стене колодца. Страшно скалолазить, особенно без страховки и на такой глубине. Встал на какую-то площадку. О! Я на уровне транса. Полка небольшая, но человека три втиснутся. Я стал швырять камни в мешок. Один раз попал. Крепко сидит. Так просто не сбить. Кидать скай-хук с репой не отважился – велика вероятность там его и оставить.
Пока спускался, отвалился здоровенный кусок монолита! Вот тебе и камень. Как на таком висеть на крючьях?
Ручей усилился. Уже не ручей, а прям речка маленькая. Шумит. К водопаду даже не пошли – там такой ужас творился. Разбушевался не на шутку.
Пришли в лагерь. Татьяна предложила необходимые вещи собрать в отдельные трансы. Что? Неужели есть вероятность затопления? Ну ладно. Я снарягу и гидрокостюм кинул в транс.
Поужинали и легли спать. Засыпая, я слушал рев водопада. Потом приложил ухо к песку. Внизу подо мной тихо и мирно журчала река. Я уснул.



29 декабря 6 часов утра:
- Вода! Вода! Подъем! Вода! Всем встать!

Я открыл глаза, это крик Татьяны. Кирилл уже вылезает из палатки. Паша на очереди. У меня есть секунд 15. Вылезаю из спальника. Его сразу в руки. Высовываюсь. Мы посреди озера! Резко натягиваю сапоги. Где моя герма? А вот она. Спальник в герму. Батарейки, запасной свет. Так так. Транс со снарягой. Вот он. Все движения делаю четко. Такое ощущение, что сотни раз учебную тревогу отрабатывал. Удивительно даже. Мыслей нет. Все на автомате: руки сами знают что делают. За две минуты я с двумя трансами стою и смотрю на воду. Огого! Да она поднимается буквально на глазах. Нижняя палатка вся в воде.
Татьяна кричит: “Лагерь, лагерь! Спасаем лагерь!”

Я выкидываю свои трансы выше на камни. Подбегаю к воде. Миски, ложки, колбаса, вещи – все это уже плывет к понору. Вода туда начинает с бульканьем уходить и затаскивает наши вещи. Начинаем ловить, что ближе к берегу, и кидать Татьяне – она с бугром все тут же упаковывает в гермы. Прямо так, на живую, без трансов. Вода поднимается на глазах. Тихо так. Только удаленный рев водопада слышен. А вода тихо поднимается – прямо из пола проступает. Через 10 минут становится проблематично перейти от одной стены низинки-ущелья нашего лагеря на другую. Надо сматываться. Арка! Перед подъемом на водопад есть арка – самое нижнее место потолка в зале. Ее же сейчас затопит! И все! Приплыли. Надо стенами уходить за арку. Срочно. Смотрю – а на веревке еще виден мой комбез - висит. Посреди озера. Как же я без него. Бегу, спотыкаясь по обвальным камням у стен к веревке. До него нереально дотянутся. Дергаю веревку. Комбез слетает в воду. Бросаю на осыпи трансы, бегу по течению к понору, куда вода все затаскивает в щели между глыбами. Думаю: «Сейчас его туда принесет – я выловлю его». Вода уже метра на 2 поднялась. Хрен там. Комбез лег на дно. Мне орут – «бросай хренов комбез свой! Бросай!» Без комбеза остался. Ладно. Бегу к арке. Я первый. Все выше и выше по осыпи. Вот и арка. Потолок буквально над головой. Все… дальше затопило камни – надо плыть. Первая мысль – прямо в термике переплыть. Там немного – метров 10-15 не больше. Не успею замерзнуть. Нет. Нет. Надо загидриваться.
Я никогда так быстро не загидривался. Когда прыгал в воду, глыбу, на которой я стоял полностью затопило. А она на метр торчала из воды. Один транс без гермомешка. Затек. Его тащит на дно. Бросить не могу – там обвязка. Кое-как переплыл. Закинул повыше на камни. Арку уже на треть затопило от того момента, как я прыгал в воду. В запасе считанные метры. Руки. Руки без перчаток. Перчатки уплыли. Опять ручки от холода скрутило. Эта вода в 4 градуса точно меня доконает.
Все перебрались на ту сторону арки. Водопад орет. Взвесь воды в воздухе. Ничего не видно. Но мы знаем – надо лезть наверх. Бежать от воды. Хватаем то, что удалось спасти, и ломимся наверх. В 85-м году подобное было с группой братьев Демченко. Они отсиделись наверху. Вода до них не дошла. В ноябре. А сейчас конец декабря. Вот тебе и нет паводков зимой.
Проходим, колодец с ручьем и трансом, который мы пытались сдернуть – там бушует вода. Там не ручей. Там водопад. На ленинградской стоянке творится ужас: ветер, водяная пыль. Водопад Олимпийский недалеко. Мы где-то на высоте его середины. А максимальная граница затопления где? Правильно – начало водопада. И как туда попасть? К водопаду к навеске не подойти. Там… Я даже не знаю, как это назвать. Если есть под землей ад, то он не из огня. Он из воды. Из холодной воды.
Задача минимум выполнена – мы успели проскочить арку. Затопило ее на наших глазах.
Все. Выше есть запас на 10 метров. Но стоим на площадке и трусимся от холода. Я в одной гидре. Мы на много метров поднялись. Вода не скоро нас достанет. Можно и покурить. Я закуриваю. Меня посетила мысль: Это моя последняя сигарета! Сейчас придет вода, я буду бегать, суетится еще полчаса по трещинам и скалам лезть наверх. А потом я утону или замерзну.
Ребята ушли мерить скорость воды. Посчитали, сколько до нас она идти будет. Охо. Да мы поесть и лагерь поставить можем.
Темное зеркало воды медленно, но верно поднималось к нам. Начинаем нервничать. Я уже с площадки вижу эту темноту, поглощающую осыпи глыб перед водопадом.
Зал похож на унитаз. С одной стороны льет водопад, с другой – все уходит под арку.



Дима говорит: «Как вода дойдет – надо плыть к навеске». А как по ней подниматься в воде, которая с 35 метровой высоты падает столбом на тебя? Еще не факт что веревку не перебило.
Зачем-то в трансы положили фейерверк, который мы припасли для нового года. Решили им пальнуть в сторону водопада разок другой, чтобы посмотреть, что там творится. Диман орет: «Хотели новый год? Ха! Вот вам новый год!» Бабах! Водопад озарился красным цветом… Он ужасен. От него идут четырехметровые фонтаны в разные стороны. С какой силой вода падает на камни? Там человеку точно делать нечего.
Татьяна говорит: «Не вздумайте лезть к веревке. Сидим до последнего! Пока вода по горло не станет. На навеске в воде народ пачками погибал. А при затоплении залов – еще нет. Пока все обходилось». Очень надеемся, что и в этот раз «все обойдется»…….
Мы так и сидели. Смотрели на темень, наступающую на нас, и ждали что «все обойдется».
Через пару часов вода, так и не дойдя до нас, стала спадать, через 6 часов вода полностью ушла.
Водопад ослаб не сразу. Впереди предстоял семидневный выход на поверхность. Но это уже другая история.