Рождена для ледолазания

Интервью с чемпионкой мира Марией Толокониной

Фото: Евгения Алексеева/UIAA

Рождена для
ледолазания

Интервью с чемпионкой мира Марией Толокониной

Фото: Елена Дмитренко

«Каждый старт – российский или международный – для меня значим. На каждом я получаю опыт».

Мария Толоконина

Для заслуженного мастера спорта по ледолазанию, чемпионки мира и обладательницы Кубков мира Марии Толокониной спортивная карьера – дело всей жизни. Независимо от погоды и самочувствия, Маша всегда тренируется в полную силу. Ведь успех на соревнованиях напрямую зависит от усилий, приложенных во время тренировки.
Даже в день записи интервью (наутро после сумасшедшего финала чемпионата мира в Кирове), Маша собрана и не хочет терять времени без цели – ледолазный сезон закончился, началась другая жизнь, в которой всё расписано чуть ли не по минутам. Ведь надо успеть всё попробовать, почувствовать и прожить. Так что курсы экстремального вождения она поставила в своё расписание уже на понедельник после соревнований.

— Ледолазание закончилось, теперь можно экстремальным вождением заняться?

Это мечта, которую в сезон восполнить не получалось, потому что меня дома не было.

— Ни дня передышки?

Так получилось.

— Поговорим о чемпионате мира?? После финала скорости ты заплакала. Сейчас эмоции уже улеглись?

Сразу после финала выплеснулось то, что в течение дня нельзя было выплескивать. Потому что в трудности результат лично для меня оказался, из-за моих же ошибок, слабоват. Я старалась выиграть этот старт, я готовилась именно к этому. Так что очень сложно было после срыва в трудности собраться и подойти к финалу скорости в тот же день с трезвой, холодной головой. Наверное, в этот момент я поняла, насколько спортсмен многогранен, сколько он может через себя пропустить, перенести и выдержать. В тот момент, когда я выиграла скорость, ещё будучи на верёвке поняла, что всё — вот тогда действительно гореть начало всё внутри и отпускать. Такого, как в тот момент, я давно не ощущала. Это было какое-то нереальное счастье. Эмоции, слёзы, именно радости и того, что я выдержала, что я справилась с этим.

Мария Толоконина (Киров) – заслуженный мастер спорта по ледолазанию, мастер спорта по скалолазанию, многократная чемпионка мира и победительница Кубков мира, тренер по скалолазанию и ледолазанию, жена и мама двоих сыновей.
Мария виртуозно совмещает постоянные тренировки и соревнования с работой тренером и материнством.

Фото: UIAA Mountains

— Казалось бы, ты множество раз была на пьедестале, много раз выигрывала... Но до сих пор это каждый раз для тебя счастье?

На самом деле да, каждый старт как праздник. Наверное, потому что, не участвуя в соревнованиях, без мотивации очень сложно поддерживать себя в форме. А когда впереди, то, что делает твою жизнь интереснее и разнообразнее, ты серьёзнее подходишь к делу. Я почти не верила, что я смогу собраться именно из-за провала в Трудности, ну как провала, для меня серебро чемпионата мира – это супер, это классный результат, но готовилась я именно к золоту. Я отойду, наверное, мысленно через недельку и пойму, что не надо было так заморачиваться, не надо было так расстраиваться, но эти три часа перерыва между Трудностью и Скоростью для меня оказались самыми сложными в сезоне. Перебороть, остановить слёзы было непросто. В тот момент я просто ушла, отключилась, занялась тем, что меня отвлекает, и справиться с собой получилось.

— А что тебя отвлекает?

Я села в машину, включила громкую музыку и уехала за город, у меня хватило на это времени. Я была одна, мне было так проще, наверное, в тот момент не нужно было ни жалости, не нужно было никакого осознания, в чём я ошиблась, надо было просто оставить Трудность позади. Наверное, это тот момент, выжидание, сыграло решающую роль. Я вернулась через полчаса на «Трамплин» и с чистой головой начала готовиться к Скорости.

— Многие говорят, что разница в результатах российских и иностранных ледолазов зависит в том числе от отношения к процессу и результату, как ты считаешь, это справедливо?

Считаю, что справедливо. Очень часто мне задают вопрос, как удается поддерживать высокие результаты? Они такие, потому что мы работаем над этим. Спорт – моя основная работа, я не могу сделать ее плохо. Если я тренируюсь, нет никаких факторов, которые могут помешать тренировке. Отвлечь может только самое важное, связанное с детьми, с семьёй. А так, мне кажется, что для большинства спортсменов, даже для российских, это больше хобби, игра. Находиться в тусовке приятно, посещать соревнования классно. Но на тренировках не все выкладываются максимально, соответственно, не все получают потом максимальный результат на соревнованиях. Думаю, что из иностранных спортсменов только единицы идут к цели, перешагивая через свои «не могу», «не хочу», через боль, через ещё что-то, и эти единицы тоже входят в число сильнейших.

Кубок мира, Чеонсонг, Корея. Фото: UIAA Mountains

Мария Толоконина, в девичестве Шабалина, родилась в семье альпинистов. Её отец, Павел Шабалин, легендарный альпинист и тренер сборной России по ледолазанию. Мария росла и формировалась в профессиональной среде: с детства родители брали дочь с собой на сборы и соревнования. Сначала она ездила на соревнования просто как зритель, а потом, с семи лет, стала и сама участвовать в стартах. Но несмотря на успехи в скалолазании и ледолазании, Мария параллельно занималась плаванием, и танцами, и спортивной гимнастикой. Родители спортсменки давали дочери возможность попробовать себя в разных видах спорта и решить самой, чем заниматься в будущем.

В девять лет Мария приняла участие в своих первых международных соревнованиях по скалолазанию, которые проходили в Италии, и заняла там второе место в Скорости. В четырнадцать лет Мария вошла в тройку по ледолазанию, а уже в пятнадцать заняла призовые места на международных соревнованиях по ледолазанию в трёх этапах Кубка Мира.

Маша Толоконина о себе:

«Я начинала именно со скалолазания, так как ледолазание – это вид спорта не для маленьких детей. Лет в 10-12 можно начинать, не раньше. Освоение первого вида желательно начинать лет в 7, если прийти позже, будет сложнее. Именно в этом возрасте развиваются необходимые качества, закладывается база. Можно сказать, что в скалолазании закладывается база для ледолазания, но ведь не все переключаются – кто-то и остается. А достигать высоких результатах в двух видах спорта предельно сложно или даже невозможно – где-то старты параллельно, да и отдыхать надо – выложившись в одном виде на чемпионат второго уже не поедешь. Сложно объединять, поэтому приходится выбирать. ледолазание – как основной вид.

Дважды уходила в вынужденный отпуск по рождению двух сыновей. Пауза повлияла очень сильно, было сложно. Но всем мамам, которые восстановились после рождения ребенка, так же тяжело. Но реально!

В детстве все упиралось в интерес – было любопытно ездить по разным городам, с друзьями встречаться и общаться. Большинство отправляется погулять на улице летом, а ты идешь на тренировку. Но мне и здесь хватало эмоций и интересной жизни. Все компенсировалось. Осознание необходимости пахать на тренировках для достижения результата появилось лет с 14. Приходилось самостоятельно себя заставлять. Вообще, единицы таких детей, которые это могут. У меня получалось. Приходилось терпеть, было сложно, но все не напрасно.

Классе в девятом (когда мне было лет 14-15) уже стало понятно, что после окончания школы буду поступать в университет физкультуры, именно на заочный и в другой город. Поехала в Питер, поступила в Университет физической культуры, спорта и здоровья им. П. Ф. Лесгафта, чтобы параллельно работать. И чтобы имелась возможность не заканчивать спортивную карьеру, потому что большинство спортсменов окончив школу и поступив в университет на очное, бросают спорт – сложно совместить. А раз заочное, то нахожусь большую часть времени дома, в Кирове, так почему бы не поработать тренером. Сейчас работаю от Спортивной школы олимпийского резевра.

Очень нравится работать с детьми. Единственное, совмещать сложно в том плане, что я к ним привыкаю, я с ними на соревнования выезжаю, а есть старты, которые идут параллельно – мои и их. Приходится отправлять детей с другими тренерами. И они зависят от меня, и я к ним привыкла. И если честно, когда я рядом, они выступают лучше – проверено временем! Но ничего не поделать. Прежде всего, я им друг. Общаемся на равных, называют они меня по имени, только малыши, которые только что пришли, и старшие в присутствии других тренеров, обращаются по имени и отчеству. Больше, конечно, дружеские отношения. И мне в этом плане легче – своими проблемами и секретами они делятся со мной. Общение происходит и за пределами спортивных мероприятий. Поддерживаю со всеми очень тесную связь, так как с некоторыми у меня разница в возрасте всего пять лет. Фактически, она отсутствует.

Моя первая группа. Мне было тогда 17, а им 7 лет. На моих глазах выросли! Было очень интересно, мама помогала первое время, учила чему-то, подсказывала, как лучше сделать в той или иной ситуации, как лучше общаться. Потом начали подходить детки постарше, из каких-то других групп ко мне перевели. Тренирую детскую сборную Кировской области, поэтому мне отдают детей способных, которые в перспективе могут куда-то поехать.

Вообще, значимость личности тренера – это очень важно. Тренер в первую очередь должен быть другом, потому что без контакта с человеком сложно тренировать».

— У нас есть как профессиональные ледолазы, у которых, по большому счёту, нет другой работы, так и ледолазы-любители, которые днём, занимаются промальпом, IT, работают в магазинах или где-то ещё, а вечером идут на тренировку. Получается, это всё потом находит отражение в итоговом рейтинге.

На самом деле у каждого спортсмена, даже профессионального, есть семья, есть дети, есть какие-то свои личные проблемы. Всё, наверное, дело в том, можешь ты это совместить или нет. Я спортсмен и в тоже время тренер, то есть, получается, половину дня я трачу на собственную подготовку, половину дня – на подготовку своих спортсменов. Мне удается это совмещать, но в тоже время я понимаю, что ученикам хочется, чтобы тренер был с ними рядом, чаще присутствовал на соревнованиях. Не хватает внимания и моим детям, с которыми я нахожусь дома только вечерами и в выходные. Хочется успеть всё, пока есть возможность, пока есть силы, пока, вроде бы, получается.

Сезон закончился, конечно, тренировки никуда не денутся. За последние два года уровень ледолазание повысился настолько, что, чтобы лазать в финалах соревнований, нужно в течение всего календарного года поддерживать себя в хорошей спортивной форме. Также у многих спортсменов есть застарелые травмы, их надо лечить, соответственно, в межсезонье они будут заниматься именно этим.

— По большому счету, наверное, нет спортсменов, у которых ничего не болит, у тебя вот, что болит?

У меня основная проблема — это плечи, и вот в этом сезоне мне удалось эту проблему побороть, я нашла хорошую специалистку. Без громкого имени. На самом деле, наверное, лучшие специалисты находятся там, где их сложно найти. Моя специалистка – массажист-реабилитолог, – работает сама на себя, не в каком-либо центре. Просто за два месяца (это в начале сезона было, сентябрь-октябрь) она смогла справиться с тем, что мучало меня последние семь лет, я чувствовала боль просто в быту, поднимать прямой рукой какой-то предмет мне было очень сложно. Но, несмотря на это, тренировки я не отменяла, я пыталась облегчить себе эту боль: использовала мази, колола всевозможные уколы в плечи, конечно, допустимыми препаратами.

Когда спустя два месяца я поняла, что ничего не болит, я просто не могла в это поверить. До конца сезона мы поддерживаем организм реабилитационными тренировками, массажем. И я чувствую, что я достаточно свеженькой добралась до конца сезона. Я больше эмоционально вымоталась, чем физически, и поэтому, наверное, сегодня первый день после старта, а я готова идти на тренировку. Работу ведь никто не отменял, сегодня у меня тренировка в зале у спортсменов. Через десять дней у нас старт на Всероссийских Юношеских соревнованиях по скалолазанию. (Машины воспитанники выступили успешно – прим. ред.) Детей туда везу я, потому что сейчас я могу себе позволить уехать. Лазательных тренировок у меня сейчас нет, а бегать, физически себя поддерживать я могу где-угодно, а лазать только здесь.

— То есть перерыва не будет вообще?

Нет, я завтра тренируюсь. Даже, может быть, меня к этому подталкивают мои спортсмены, которые сегодня уже с восьми утра пишут мне сообщения: «Когда следующая тренировка?»; «Когда вы пойдете лазать, Мария Павловна?». Я говорю: «Да что вы? Дайте мне сегодня передохнуть чуть-чуть». А они отвечают: «Ладно, завтра увидимся». Это меня мотивирует.

В финале на чемпионате мира в Скорости в первой четвёрке трое – это я, Лера Богдан и Ирина Дубовцева, с которыми мы вместе тренируемся, ездим на сборы. Можно сказать, спортивную жизнь проводим вместе, и это для меня огромный успех, большая поддержка! Несмотря на то, что в спорте мы соперницы, выходя на старт, мы вообще друг друга не замечаем эмоционально, мы боремся не друг с другом, а с трассой, осознание этого многое изменило для меня в своё время.

Фото: UIAA Mountains, Елена Темерева, архив Марии Толокониной

— Так словенская, австрийская скалолазные сборные часто тренируются вместе, так что спортсмены тянут друг друга…

Да-да. И у нас девчонки видят, что я не могу позволить себе лишний раз отдохнуть на тренировке, несмотря на свое состояние. Они тянутся за мной, а я тянусь за ними. Девять секунд, которые в этом году показала Ирина Дубовцева, которая занимается скалолазанием от силы четвертый сезон и в спорт пришла далеко не в детском возрасте, как многие приходят, – это большое достижение. В свои семнадцать-шестнадцать лет она заняла четвертое место на чемпионате мира: как за этим не тянуться? Я за ними, они за мной.

— Ледолазание молодеет, как и прочие виды спорта. Наверное, скоро нас ждут новые гении, новые талантливые спортсмены, такие как Янник Глаттард. Счастье для наших парней, что Яник почти не выступает в Кубке (смеется). Хотя, на самом деле, их бы это тоже мотивировало.

Когда сильный спортсмен показывает какие-то нереальные вещи на соревнованиях — это очень стимулирует, если, конечно, правильно к этому относиться, без слости. Для меня это тоже очень важно.

— А среди девчонок есть такие, кто может буквально через сезон зажечь, или, если появляется какое-то дарование, его видно сразу?

На самом деле, в Трудности очень большую роль играет опыт. Таких, как Янник, ну один- два. Есть девчонки сильные, но им есть над чем работать, есть чего достигать. И, боюсь, в выступлении на соревнованиях опыт сыграет решающую роль. Быстро взять и выстрелить не получится.

— А в чём особенности Трудности в этом плане? Почему именно опыт выходит на первый план?

Технически сложный вид, в отличии от Скорости. В Скорости главное техника, правильная наработка и эмоциональная подготовка в межсезонье, да и в сезон тоже.

В Трудности, всё-таки, самое важное – это техника, а так как ледолазание развивается большими шагами, спортсмен всё время учит что-то новое, но основы: то, то что было на заре развития этого спорта, – он тоже должен знать. Соответственно, те спортсмены, которые растут в ледолазании, всегда будут знать больше, нежели те, кто вновь пришёл в этот спорт.

С младшим сыном в Крыму

Чемпионат мира, Киров. Фото: Елена Дмитренко

Велотренировка, Киров

Крым, Красный Камень

Кимбинированный чемпионат мира-2018, Москва. Фото: Евгения Алексеева

Австрия, сборы

Всероссийские юношеские соревнования, 2017 год, Калининград, со своими медалистами

Финал чемпионата мира-2019, Киров. Фото: Тимур Гайнуллин

Австрия, 2107 год

Фото: архив Марии Толокониной, Евгения Алексеева, Елена Дмитренко

— Но есть ведь парни, у которых эмоциональная составляющая тоже играет важную роль. И все мы их знаем.

Согласна. Хочется, чтобы вообще каждый спортсмен показывал на старте то, на что он способен. Независимо от каких-то там эмоций или других посторонних факторов. Это, кстати, имеет отношение и к трассам, которые иногда подготовщики ставят так, что невозможно прочитать. Мы не понимаем, как брать многие зацепки. И это ломает сразу же тебе весь расклад на трассе. То есть ты к зацепке подлезаешь и понимаешь, как её взять, после чего думаешь, как лезть дальше. Но ты должен проигрывать в голове расклад трассы ещё в зоне изоляции. Ты должен трассу полностью сфотографировать в своей памяти, разложить все возможные варианты её прохождения. На случай если не получится один вариант, нужно иметь запасной, а как ты можешь это сделать, если ты не понимаешь, как держит та или иная зацепка?

— Такой вот боулдеринг с инструментами.

С той разницей, что там шесть-семь перехватов, а тут их количество до сорока доходит и каждый кусок трассы может стать решающим, именно поэтому важно каждый кусок разложить в голове.

Плюс у тебя одна попытка. Ты просто можешь поставить инструмент не в то место, как вот, допустим, это было в Китае укореянок – Вуньсон Шин и Ханнараи Сон. Они просто взяли зацепки не в рабочую зону, не видя этого, и сорвались на первых двух метрах.

— Так появляется элемент случайности?

Да, а хочется этого избежать. Хочется бороться с сильнейшими спортсменами, и чтобы они показывали максимально то, что могут. Хочется, чтобы подготовка и форма определяла победителя, а не случай. Я думаю, так многие спортсмены считают, так интереснее.

Технически ледолазание ещё и опасный вид спорта. Например, на тренировки, я уже много раз говорила, ты выходишь в любую погоду: в дождь, в слякоть, в снег, в минус двадцать. Ты лезешь с железякой, которая может тебе в голову залететь, и ты должен делать такие хваты, которые на соревнованиях не поставят. На тренировке ты должен делать максимально сложные хваты, чтобы те, которые тебе поставят на соревнованиях, сложными уже не казались.

— Нужен большой запас прочности.

Которого мне вчера чуть-чуть не хватило в Трудности.

— Кстати, вчера с кем-то из ребят вчера говорила о китайский спортсменах – они, вроде, и конструкции строят и этап Кубка мира проводят, а в итоге китайских спортсменов так и нет. Как ты думаешь, почему?

Они у себя выступают, достигают определенных результатов. На мой взгляд, китайцев по политическим мотивам не отправляют на соревнования, потому что их спортсмены не выигрывают. Если русский едет, даже если знает, что выиграть не сможет (он едет, потому что ему это надо), то там ребят отправляют. Если он может выиграть, его отправят, если они понимают, что он потенциально не может выиграть, наверное, его не отправят.

— Получается замкнутый круг: не едешь на соревнование, потому что не можешь победить, не можешь победить потому, что не едешь на соревнования. (Смеется)

Ну, может, найдется такой спортсмен китайский, который сам поймет, что это ему надо. Как рассказывал Стас Лобзов, который тренировал китайских спортсменов, они совершенно не принимают решения: там берут какую-то группу людей из какой-то спортивной школы и говорят им, каким видом спорта они буду заниматься, то есть решения принимают за них. У нас всё наоборот. Даже если ты попал в команду, дальнейшие решения принимаешь ты сам. Решаешь: ехать тебе на Кубок мира или нет. И на финансовой части, я думаю, это сказывается очень сильно.

— А как вообще у нас с поддержкой?

В Кировской области поддержка есть, пусть она не стопроцентная, но она есть. У нас много ребят ездит: семь-восемь спортсменов, а то и двенадцать выезжают на международные соревнования. Потому что пятьдесят процентов сборной России – это кировские спортсмены. Мы очень рады тому, что у нас есть, потому что могло бы не быть ничего, как во многих регионах. Кто-то выезжает чисто за свой счёт, при этом одни выигрывают старт и выходят в ноль, и могут заработать, а другие не выигрывают и ездят в минуса, потому что им это нравится, они получают от этого удовольствие: от общения с друзьями, от поездок, от трасс на соревнованиях. Этим мы, наверное, и отличаемся от спортсменов из других стран.

Кубок мира-2018, Киров. Фото: Елена Дмитренко

— Про международные старты мы говорим много, но мало говорим про российские соревнования. А туда вы тоже ездите. Это обязательная программа, чтобы попасть в отбор следующем году? Или как сейчас это организовано?

На самом деле, имея на руках международный календарь, я каждый год составляю, куда я хочу поехать выступить. Вообще я бы везде хотела выступить, потому что, даже несмотря на большой опыт выступлений, я считаю, что каждый старт приносит свою монетку в копилку опыта, и спортсменам своим также говорю: «Есть возможность – надо ехать».

На соревнованиях ты волнуешься, принимаешь внешний опыт, учишься настраиваться, это важно и для меня тоже. Поэтому я стараюсь посетить как можно больше стартов, но не в ущерб тренировкам и здоровью. Если на перелет придётся потратить двое-трое суток, я не поеду, если у меня, например, через неделю после этого этап Кубка мира. Надо просто трезво оценить эту ситуацию. А так, любой российский старт для меня значим, ну понятно, что он может быть более лёгким для меня, но все равно важен. Поэтому я старюсь посетить побольше российских стартов.

Если говорить об организации, то проблемы, мне кажется, есть в каждом старте и будут всегда, иначе не бывает. Везде есть свои плюсы и свои минусы. В плане трасс – это единственное, наверное, что мне не очень нравится, это то, что у нас на российских стартах трассы совершено не соответствуют уровню международных соревнований. То есть мне непонятно, на каких трассах отбираем спортсменов, чтобы они потом участвовали на этапах Кубка мира: они же к ним не готовы. Мне бы очень хотелось, чтобы уровень трасс на российских соревнованиях вырос, чтобы спортсмены понимали, к чему они готовятся, ещё до того, как они поедут на международные старты.

На чемпионате России обычно трассы у нас качественные, хорошие, просто в большинстве случаев конструкции не позволяют сделать более сложные длинные трассы. Но если не проводить старты хотя бы в том виде, что есть сейчас, прогресс совсем прекратится. Так что хорошо, что у нас есть хотя бы это.

— А вообще международный календарь состоит из Кубка мира, чемпионата, теперь уже двух, чемпионата Европы? В скалолазании распространены разные коммерческие старты, в ледолазании эта тема пока не нашла своего отражения?

Коммерческих стартов у нас нет, есть несколько фестивалей. Один из них проходит в Америке (Оурей). Этот фестиваль уже несколько лет сидит у меня в голове, я думаю, что в ближайшем времени его надо внести в мой календарь. Надеюсь, расписание и формат проведения Кубка мира в следующем сезоне позволят мне это сделать.

Посмотрим, в любом случае мне было бы очень интересно туда поехать.

— То есть естественный рельеф есть в планах?

Да, конечно.

Узин, Гренобль, 2018 год. Фото: Николай Кузовлев

— А вообще удается полазать по скалам, микст, драйтулинг?

У нас с драйтулингом от сезона к сезону становится как-то поспокойнее. Потому что между стартами мы участвуем в разных проектах, и лазать сложные трассы не получается: нет времени и это идёт в ущерб здоровью. Ты понимаешь, что на следующем старте уже не будешь свеж, а должен быть. Специально ехать в межсезонье, наверное, деньги не позволяют. У нас в России вообще нет такого, что ты спортсмен и это твоя работа. Это в голове у меня, допустим, существует конструкция, что я спортсменка, а получаю я от этого только то что на стартах выигрываю. Зарплаты у ледолазов никакие, на такую зарплату ты жить не будешь, поэтому надо что-то иметь помимо спорта, а это отнимает и время, и силы.

— Нужно полностью перестраивать жизнь. Искать, например, спонсоров, которые будут поддерживать тебя круглогодично. А тебе приходят предложения от компаний?

Так получилось, что моя спортивная карьера идёт в ногу с одним и тем же спонсором, который меня поддерживает, несмотря ни на что, а сезоны были всякие. Наверное, нас связывает уже какая-то личная дружба. Может, поэтому предложений со стороны не было вообще.

— Хочу понять, насколько ледолазы интересны спонсорам?

Я не задавалась этим вопросом и никому предложений не закидывала. Я думаю, что многое зависит от активности самого спортсмена.

— На западе дело поставлено на более профессиональные рельсы?

Мне кажется, сильнейшие, во-первых, на зарплате, во-вторых, любой их результат, пусть там это третье место на этапе Кубка мира, воспринимается как что-то грандиозное.

У нас… Не знаю, почему так завелось, может быть, привыкли, что мы постоянно привозим медали, победы стали чем-то обыденным…

— Для нас это ещё и своего рода проклятье, потому что я каждый раз слышу, что западным спортсменам не интересно ледолазание потому, что там постоянно побеждают русские, но в таком случае получается замкнутый круг: если они не будут выступать, мы будем выигрывать. Это естественный ход вещей. И я смотрела на твои слезы и думала: Вот спортсменка, счастливая от того, что она выиграла, и при этом где-то на подкорке звучат слова: «Вот опять русские выиграли сколько можно?!» Это когнитивный диссонанс. На тебя это не давит?

А что с моей стороны должно измениться? Я что, тренироваться меньше буду? Я не буду меньше тренироваться. Я только могу пожелать, чтобы спортсмены, которые хотят иметь эти результаты, вкладывали в это не меньше, чем вкладывали я или Лера. Я хочу, чтобы среди иностранных спортсменов выросла конкуренция, чтобы они стали ещё сильнее, потому что, когда ты не понимаешь до последнего, кто выиграет, побеждать интереснее.

Вот как в Скорости вчера восьмёрка – что у мужчин, что у женщин, – любой мог быть в тройке, любой. И так действительно интереснее. Хочу, чтобы иностранные спортсмены это понимали и не скидывали Скорость со счётов потому, что русские выигрывают количеством.

— И вновь проведу параллель со скалолазанием. Когда на подиум Скорости начали попадать иностранные спортсмены, российские победы в этой дисциплине начали ценить выше.

Но наши спортсмены слабее от этого не стали.

«Мои спортсмены сегодня уже с восьми утра пишут мне сообщения: "Когда следующая тренировка?"; "Когда вы пойдете лазать, Мария Павловна?"».

Москва, 2018. Фото: Евгения Алексеева

— Когда мы записывали видео для «Мирового льда», ты говорила, что тебе нравится делиться опытом, общаться с ледолазами разных стран. Хочу понять, насколько развита у нас система передачи опыта?

Я очень за. Когда ребята к нам в Киров приезжают, я расцветаю. Новые лица, разнообразие на тренировках отвлекает от монотонности процесса. Я всегда говорю новеньким: приезжайте, я готова, работайте параллельно со мной. Смотрите, как мы тренируемся, я готова ответить на любой вопрос. Мне это очень интересно. Сейчас вот меня позвали с мастер-классом в Казахстан. Поеду туда в ноябре – перед стартом следующего сезона!

— То есть нет отношения «не раскроем свои секреты: они украдут наши технологии»?

Я не могу за других спортсменов говорить, но лично у меня нет. Тут, наверное, даже не в понимании дело. Мало понимать технику, надо ещё быть готовым впахивать и физически отдаваться этому делу.

— Вот мы с тобой в начале разговора упомянули пробежку. Уже завтра ты пойдешь бегать. Ты вообще воспринимаешь бег, как часть тренировки или неотъемлемую часть жизни?

Как неотъемлемую часть жизни и неотъемлемую часть эмоциональной подготовки в нашем виде спорта. Кто-то не согласится, скажет: «Я не бегаю, но тоже выигрываю». Но тут дело даже не в выигрыше. Дело в том, каким ты выходишь после сезона в жизнь: умираешь ты или нет? Есть ли у тебя запас двигаться дальше? Как ты на старте себя чувствуешь? Я вчера спустилась после финала… Моё эмоциональное состояние было на нуле, а физическое нет, можно было ещё бегать. Всегда есть этот запас, и, когда ты его чувствуешь, у тебя и эмоциональный настрой на старт лучше.

— Тогда следующий вопрос логичный: хорошо, натренировать физическую выносливость можно, а как натренировать психологическую выносливость?

Больше выступать, соревноваться с теми, кто тренируется с тобой рядом, с более сильными. Воспринимать их как помощников тебе в спорте, а не как соперников. Наверное, так. Мои спортсмены всегда рядом. Очень многие, подрастая, идут параллельно со мной как партнеры. От такой работы получаешь опыт тренировочный, соревновательный, со своими взлётами и падениями, и переносишь его потом на себя. При этом негативный опыт – это тоже опыт.

Фото: Евгения Алексеева, UIAA Mountains, Елена Дмитренко

— Как ты поддерживаешь себя в форме, кроме спорта? Какой диеты придерживаешься? Задам этот вопрос, раз уж мы сидим в кафе. (Cмеется)

Сильно я не ограничиваю себя, у меня был плачевный опыт несколько лет назад. Большие ограничения привели к большой потере веса и проблемам со здоровьем. Я решила, что делать так больше не буду. Потому что это сказалось и на мне, и на моей психике, и на семье. Они меня в таком состоянии не обязаны были выносить. Сейчас я стараюсь, конечно, ничего лишнего не есть, но помогать организму восстанавливаться. Мясо, овощи и фрукты ем без ограничений. Если сладкое хочется – да пожалуйста: просто добавлю пару километров на пробежке.

— Твой типичный «завтрак чемпиона»?

На самом деле у меня нет типичного завтрака. Я могу и яичницу съесть, и хлопья с молоком, и йогурт, и бутерброд. Иногда вообще есть не хочется, тогда выпиваю кружку кофе, а еду беру с собой, чтобы при необходимости по пути перекусить.

— А готовить любишь?

Готовить люблю, времени не всегда хватает, но стараюсь, чтобы обед дома был всегда. Потому что в семье школьник, который днём дома. Когда дома никого нет, мой семилетний готовит себе пельмени и ему это, наверное, нравится больше, чем когда мама оставляет вареную курицу (смеется). Дома ужинаю, завтракаю. В шесть я забираю младшего из садика и всё, я уже дома. Занимаюсь домашними делами и детьми — это на мне. Саша (муж Маши Александр Толоконин – прим. ред.) очень много делает, когда меня нет, а когда я есть, старюсь взять больше на себя.

— Получается, в сезон тебя достаточно долго нет дома?

Длительная одна поездка – месяц, остальные – по два-три дня, Саша тоже в командировках часто, даже иногда больше меня в течение года.

— А он чем занимается?

Промальпом. У него бывают выездные командировки на месяц. У детей тоже уже плотный график, у каждого свои секции, спорт, репетиторы: это надо все отследить.

— Бабушки с дедушками помогают?

Бабушки с дедушками работают. Помогают в крайних ситуациях, когда дети болеют, а ты обязан быть где-то на стартах или на работе, тогда да. А дедушка у нас занятой, дедушка сам выездной.

— Хорошо, когда семья может договориться, чтобы всё работало на результат.

Главное не перетягивать друг на друга канат, а держаться на середине и понимать, что если у человека есть в жизни что-то, что его вдохновляет и радует, то надо его поддерживать. Тем более глупо ставить какие-то запреты: надо – пожалуйста. Только сам человек должен сознавать, не идёт ли это в ущерб семье и отношениям. Вот и всё.

Фото: UIAA Mountains

— От командировок к дальним далям. Оурей – это Колорадо. Что должно сложиться, чтобы ты попала на фестиваль?

Мы с Сергеем Тарасовым планируем поездку, если календарь соревнований позволит, например, если (как в этом году) можно будет пропустить один из этапов Кубка мира (в итоговом рейтинге из результатов шести этапов соревнований учитывали пять – прим. ред.) Конечно, тогда надо на остальных этапах выступать максимально сильно, без права на ошибку, но если будет такой вариант, то, наверное, «Оурей» будет. Это одна из моих целей.

— Тебя устраивает нынешний подход к итоговому рейтингу?

В определённом плане это хорошо. Когда у тебя есть право на ошибку, чувствуешь себя немного спокойнее. Когда пять из пяти этапов идут в зачёт, надо максимально выкладываться на каждом старте. У девчонок почти всегда кто-то одна да совершит ошибку. У парней всё более стабильно, хотя, возможно, так только выглядит со стороны.

Но чего нам вчера стоила Трудность, как я после этого выиграла в Скорости, я до сих пор не понимаю. Можно было просто расстроиться и упасть духом. Но это было проще сделать, а мы не ищем лёгких путей.

— Искренне рада, что у тебя получилось собраться!

Это точно, только сейчас начинает приходить осознание произошедшего. И оно того стоило, эти яркие эмоции, неподдельные, давно таких не было, в этом сезоне не было.

Фото: архив Марии Толокониной

— Интересно видеть, как работает над ошибками чемпион. Мы же, зрители, привыкли к твоим победам.

Понятно, что зритель видит только итог. Спортсмены – те, кто со мной выступают и тренируются – понимают, каким это достигнуто трудом и жертвами. Хотя, в этом контексте ничего нет особенного в том, что человек может выигрывать несколько стартов подряд, если он к этому готов.

— Но когда есть постоянная конкуренция, а не ограниченный круг самых сильных, спортсменам проще настроиться на борьбу без ожидаемого результата. Ты настраиваешься на то, чтобы сделать свой максимум, а там будь что будет. А если ты обязан выиграть – всё по-другому. Или нет?

У меня есть одна проблема: я на тренировках готовлюсь к сезону так, чтобы быть на голову выше остальных и не думать, что меня может кто-то облезть. Вот почему, наверное, я так серьёзно отношусь к проигрышу. Потому что я готовлюсь именно к победе, не знаю, как остальные спортсмены настраиваются, как готовится та же Шин, на что она рассчитывает, что у неё в голове, что в мыслях? Моя цель: приехать и пролезть все трассы до конца.

— А корейская сборная не приезжает в Киров тренироваться?

Нет. У них очень неплохие условия для тренировок. У меня у самой тоже одна из целей: на недельку съездить в Корею перед сезоном полазать именно по их трассам, по их маршрутам, по их зацепкам, потому что у них другие зацепки. У нас есть часть их зацепок, но сами маршруты сильно отличаются от наших.

— Вот всё-таки интересный момент с зацепками в разных странах, на разных трассах. В Швейцарии, например, трасса со своими камнями.

На то ты и спортсмен, ты должен уметь подстроиться, что бы ты об этом не думал: плохие они, хорошие. Что подготовщики поставили, с тем и нужно идти бороться.

Арко, 2018 год, драйтулинг между этапами Кубка мира. Фото: Николай Кузовлев

— Но тема с зацепками всплывает практически в каждом интервью.

У нас не такое огромное разнообразие зацепок и не так много тех, кто их делает. У корейцев все российские зацепки есть, поэтому говорить, что мы не в равных условиях находимся, неправильно. Только если в Швейцарии, где камни ставят, которые в единичном экземпляре. Кто эти камни домой повезёт? Они весят по десять килограммов каждый камень весят.

— А Швейцарцы не лазают именно на этих зацепках?

За неделю до этапа Кубка мира они проводят свои старты. Даже по лазанью швейцарских спортсменов у себя дома видно, насколько они комфортно себя чувствуют, комфортнее, чем те же, например, сильнейшие спортсмены. Но мы тоже имеем доступ к корейским зацепкам, да и вообще ко всем, не считая этих камней Швейцарских.

— Интересно… Буквально последний вопрос: ты весь год тренируешься в одном режиме или сейчас у тебя будет какой-то переходный, лайт-версия?

Сейчас переходный, можно считать лайт, так как с тяпками я почти не лазаю, только иногда, если желание есть. Так что это больше тренировка на другие группы мышц, выносливость: бег, плаванье, лыжи – то разнообразие, которое я не могу позволить себе в сезон. В сезон 90% времени – лазанье.

— А когда ты снова возьмешь тяпки в руки?

В сентябре. Мы возвращаемся со скалолазного сбора в Австрии, и 1 сентября, условно, я заезжаю в нашу любимую «шайбу» и начинаю тренироваться.

Маша убежала делам. Я осталась обдумывать услышанное.
Ледолазание – вид спорта невероятно сильных, смелых и заряженных людей. Следующие полгода большинство из них проведёт в «информационной тени», проживая одну свою жизнь. Другая сменит её уже осенью, когда на горизонте замаячит новый ледолазный сезон.
Мы будем ждать!

Фото: Елена Дмитренко

Следите за жизнью Марии Толокониной:

В Фейсбуке
В Инстаграме

Фото: Елена Дмитренко

Понравилось? Расскажи друзьям

Вернуться на главную страницу

Наши партнёры